Заместитель генерального директора — руководитель инженерного центра АО «Литмашдеталь» Нурмагомед Джафаров рассказал нашему сайту о состоянии литейного производства в России, системе обеспечении качества и приоритетах завода, а также о том, что его удивляет в «государевых людях» и какие цели ставит «Литмашдеталь».
Кто играет на литейном рынке
- В нашей стране литейное производство с начала 90-х годов прошлого века находилось в стагнации. Говорят, немалую долю продукции, начиная с заготовок до оборудования литейной промышленности, предприятия закупали на Западе.- Не соглашусь с мнением, что в 90-е годы приходилось закупать литейные заготовки в Европе. Все-таки советское литейное производство не было отсталым, как думают многие, и инерции хватило еще лет на 10-15. А вот в начале 2000-х годов многие литейные цеха и даже целые заводы окончательно банкротились и закрывались. И даже при маленьком реальном спросе на литейные заготовки возник дефицит, в особенности, по качественному литью. Тогда и начался основной импорт литья.
- Как вы оцениваете нынешнее состояние литейного производства в России?
- Как печальное, но исправимое. Я выделю пять видов предприятий, с которыми сталкивался лично. Первый - государственные, имеющие литейные цеха, очень дорогие основные средства, слабую организационную эффективность и низкое качество продукции. В общем, живущие вне рынка за счет налогоплательщиков. Второй вид – отдельные отраслевые (РЖД, Росатом, автомобилестроение, добыча сырья), сохранившие за счет постоянного спроса даже в тяжелые времена и кадровый потенциал, и часть советского наследия, выпускающие востребованную материнской отраслью продукцию приемлемого уровня качества. Третий – специализированные малые частные литейные предприятия, выпускающие уникальную продукцию высокого качества и умудряющиеся выжить в условиях нашего машиностроительного рынка. Четвертый – локализованные филиалы узкопрофильных иностранных компаний, работающие практически без человеческого фактора, выпускающие, например, два-три наименования деталей для массового автомобильного сегмента. И, наконец, пятый – «гаражи», работающие за бесценок, выпускающие несложную продукцию непрогнозируемого качества.
Значительный объем несложного литья также импортируется из Китая и Индии. Небольшая доля высокотехнологичного литья импортируется из Европы. Но всей этой классификацией можно пренебречь. Львиная доля литья импортируется в страну в составе готовых узлов, агрегатов и машин.
- Какие конкурентные преимущества отечественных предприятий литейной промышленности вы бы выделили? На что они делают ставку и могут ли вытеснить иностранных конкурентов?
- Главные преимущества - географическая близость к потребителю, наличие энергоресурсов и сырьевой базы. Хотя последнее преимущество нивелируется сырьевыми монополиями, торгующими на внутреннем рынке сырьем по цене LME (с таким же успехом можно покупать импортное сырье). Ставку в России можно делать на выпуск сложных литых деталей с высоким качеством и на закрытые для импорта рынки продукции специального назначения. Можно, конечно, увеличивать количество переделов и добавленную стоимость, но у нас исторически заказчики хотят все делать сами - просто работы мало, предприятия не загружены, а это убивает кооперацию.
Также можно делать упор, по примеру АО «Литмашдеталь», на организационную эффективность компании. И здесь не надо комплексовать и думать, что в Европе или Азии эффективность литейного бизнеса радикально выше. Гораздо чаще они берут избыточными резервными мощностями, развитой кооперацией и доступностью основных средств - благодаря особенностям налогового законодательства и кредитной политики.
«Пружина» машиностроения уже 25 лет задавлена нашим либеральным законодательством. Но она до сих пор сохраняет потенциал для кратного роста.
Концепция здравого смысла
- Какие проекты «Литмашдетали» вы считаете наиболее успешными?
- У нас несколько успешных направлений. Исторически, со дня образования в 1996-ом и технологического прорыва в 2004 годах, это литые лопастные колеса гидротрансформаторов тяжелой техники. С 2008 года предприятие успешно занимается импортозамещением по наукоемким высокоэластичным муфтам для дизельных приводов. Здесь пригодился опыт коллектива в работе не только с металлами, но и полимерами. С 2012 года освоили сложное габаритное герметичное алюминиевое литье в ХТС массой до 800 кг. Интересных технических проектов много, но наиболее успешным является бесконечный проект развития системы обеспечения качества, который и придал основной импульс нашей компании.
- Обычно говорят о системе менеджмента качества. Почему вы употребляете термин «обеспечение качества»?
- Нам хорошо известно, что такое система менеджмента качества — СМК. Первый сертификат на соответствие ГОСТ Р ISO 9001-2001 наша компания получила еще в 2007 году. С тех пор мы регулярно проходим аудиты сертифицирующих организаций и крупных заказчиков. Однако система обеспечения качества - наш внутренний термин. Как выяснилось, он подпадает и под японскую, и под европейскую научную классификацию, сродни системному анализу с применением диаграммы Исикавы (диаграммы влияния корневых причин — Прим. редакции), методу 5М (material, machine, method, man, measurement). Но опирается на систему обеспечения надежности летательных аппаратов, советскую инженерную школу, которую представляют учредители компании.
«Мы - капелька России»
- «Литмашдеталь» расположена в небольшом городе Костерево Владимирской области. Какова, на ваш взгляд, степень влияния предприятия на экономику города и страны?
- При численности в 150 человек мы являемся крупнейшим работодателем города и плательщиком социальных налогов. Размер зарплат превышает региональный и отраслевой уровень. За 22 года нашей истории не было не одной задержки заработной платы. В отдельные кризисные периоды учредители закладывали личное имущество, чтобы не нарушить этот святой принцип. Так что влияние на экономику города, конечно, оказываем. Опосредованно, являясь поставщиками нескольких по-настоящему государствообразующих предприятий, мы влияем и на экономику страны. Но так могут сказать очень многие руководители частных предприятий. И будут правы. Все мы — капелька России.
- Нурмагомед, если бы вам дали слово на заседании правительства РФ, что бы вы сказали?
-Я бы обратил внимание на разницу налогового, таможенного и в целом гражданского законодательства со всеми нашими иностранными конкурентами в сфере машиностроения. Приобретение машиностроительного оборудования в России, как правило, не окупается в разумные сроки, так как по факту обходится дороже. Поэтому зачастую приходится работать «на коленке». В той же Турции литейная выставка в 30 раз больше российской, а машиностроение на первом месте в ВВП! Сырье на многих внутренних рынках стран стоит дешевле. Наше законодательство формирует внутри России мировые цены на сырье, а это главная статья в себестоимости.
Важный фактор – защита внутренних рынков, хотя бы вполовину того уровня, который реализован в ЕЭС, не говоря уже о США. Одна из используемых нашими геополитическими конкурентами мер - субсидирование приобретения машиностроительной продукции собственного производства (до 50%!). Посмотрите, у нас даже 15-процентное субсидирование дает значимый импульс развитию крупных предприятий. Например, 70 предприятий в цепочке поставок Ростсельмаша увеличили выпуск продукции на 60%. Но субсидирование должно производиться строго пропорционально доле российских компонентов, только так деньги продолжат работать внутри страны и вернутся в казну.
Также много вопросов по НДФЛ и ЕСН. Я говорю не о помощи со стороны государства, я ратую за создание равных условий для конкуренции. Машиностроение — это ведь еще и безопасность страны. Поэтому иногда я испытываю, как сейчас говорят, когнитивный диссонанс — неужели государевым людям это сложно понять? На эту проблему обращают внимание многие известные предприниматели, например, президент промышленного союза «Новое Содружество» и ассоциации «Росспецмаш» Константин Бабкин говорил об этом с трибуны Московского экономического форума. «Пружина» машиностроения уже 25 лет задавлена нашим либеральным законодательством, но она до сих пор сохраняет потенциал для кратного роста.
Ну и отдельная тема, которую бы затронул, – ответственность государства за сохранение ключевых предприятий страны, выпускающих востребованную продукцию. В данном случае я говорю о Чебоксарском заводе промышленных тракторов. Предприятие, которое в 2010 году имело прекрасные основные средства и выпускало современную технику, конкурирующую с лучшими зарубежными аналогами - американским Caterpillar и японским Comatsu, - в новейшей истории страны растерзано и практически убито то ли «засланными» собственниками, то ли кредиторами. Сегодня государство вводит санкции на американскую технику, а свою уже производить не может. Я считаю, что вернуть стране Промтрактор – долг и честь руководства страны. Стране нужно строить и дороги, и газопроводы – бульдозеры будут нужны всегда.
За 22 года нашей истории не было ни одной задержки заработной платы. В отдельные кризисные периоды учредители закладывали личное имущество, чтобы не нарушить этот святой принцип.
В России можно делать карьеру инженера
- Нурмагомед, расскажите, как и почему вы стали литейщиком.
- Пошел по стопам отца-бауманца — закончил кафедру «Машины и технологии литейного производства» МГТУ им. Н.Э. Баумана в 2001 году. Параллельно учился на юридическом факультете и в 2002 году получил диплом о втором высшем образовании. Меня тогда увлекла криминалистика, которая в сочетании с инженерным образованием помогает и сегодня в поиске причинно-следственных связей. В компании «Литмашдеталь» подрабатывал с четвертого курса: проектировал литейную оснастку, на которой сам же и трудился литейщиком во время летней практики. С 2002 года начал работать инженером-технологом. Под влиянием родителей выбрал более «спокойную» специальность.
- Кем вы сейчас больше себя считаете — инженером или менеджером? И какую из профессий посоветуете молодому поколению?
- В первую очередь, инженером. Не существует чистого менеджмента, без базовых профессиональных знаний, без понимания продукта компании. Поэтому молодым я бы посоветовал получить конкретную специальность и только потом думать о менеджменте. Много реальных задач стоит перед предприятиями, и карьеру управленца на базе инженера сегодня делать можно. Главное — продолжать учиться и работать изо всех сил без оглядки на тех, кто опускает руки из-за обстоятельств. А успех догонит, он всегда идет после, а не перед усилиями самого человека. И в машиностроении достаточно примеров людей, которые сделали себя сами.
- Существует ли по-вашему проблема преемственности поколений в отрасли?
- Эта проблема стоит очень остро. Столичные выпускники технических вузов настоящей мужской профессии предпочитают участь офисного планктона, лишь бы остаться в Москве. Я был на нескольких защитах дипломов на родной кафедре в составе ГАК – мало кто продолжит работу по специальности, а ведь государство вложило в них деньги. Ситуацию частично спасают выпускники региональных вузов. Но обозначенная проблема является симптомом, а не причиной болезненного состояния машиностроения. Кроме того, упал уровень студентов и их мотивация, так как в имеющейся системе финансирования высшего образования вузам не выгодно отчислять «плохих» студентов, а последние зачастую разлагают коллектив. Много вопросов и к системе бакалавриата, но это тема отдельного разговора.
- Кого вы можете с полным правом назвать своими учителями?
- В первую очередь, это мой отец - Мурад Гаджиевич, в фарватере которого я нахожусь и по сей день. Большое влияние оказал Александр Александрович Мандрик — мой университетский преподаватель и наставник многих поколений студентов кафедры МТ5. С уважением вспоминаю Сергея Дмитриевича Познышева — основателя и первого директора компании «Литмашдеталь». Это был очень деятельный и успешный инженер, который к 35 годам имел сотню публикаций, был главным прочнистом самолета ИЛ-96, заслуженным изобретателем. И, конечно, хотел бы отметить Александра Викторовича Летина — генерального директора в новейшей истории компании. Он для меня пример руководителя, способного создать условия для самореализации подчиненных. Также я благодарен судьбе за то, что она сводит меня с руководителями передовых предприятий нашей литейной отрасли, которых я могу назвать и друзьями, и учителями. А в профессиональном сообществе литейщиков России мы все друг другу и ученики, и учителя.
- Каковы приоритеты у вас в жизни? Как далеко простираются личные амбиции и цели предприятия?
- Приоритет - семья. Без гармоничного сочетания работы и времени, проведенного с семьей, успех невозможен. Амбиции должны быть адекватны и человеку, и времени, и месту, а главное - подчинены совести и этике. Самая сложная в стране алюминиевая отливка уже освоена. Теперь надо дать дорогу и обучить наших новых инженеров-литейщиков, которые воспринимают этот уровень как нечто само собой разумеющееся. Сферу интересов руководства все больше заполняют вопросы управления персоналом, Кайдзен, НОТ, ТОС, Lean, Agile и другие концепции, направленные не на локальное, а на системное развитие компании. Несмотря на то, что «Литмашдеталь» сегодня — признанный технологический лидер, время готовит нам новые вызовы. Рынок очень нестабилен, уже есть прецеденты гибели крупных партнеров-заказчиков, только задумаешься о развитии - так сразу приходится заниматься выживанием.
В России невыгодно заниматься частным машиностроительным бизнесом, выдерживают только влюбленные в свое дело энтузиасты. Но мы продолжаем верить, что государство повернется лицом к собственному машиностроению. А пока мы продолжим загребать жар, нам литейщикам - не привыкать.
Анна Литовина
Фото: «Литмашдеталь»
05.09.2018г.
