Александр Григорьев, сын Лыков (1634-1676), государев пушечный и колокольный мастер - один из самых ярких литейщиков Пушечного двора в XVII веке. Судьба его удивительна. В 1651 году, в возрасте всего семнадцати лет Григорьев был уже опытным литейщиком, а потому был взят на Московский Пушечный двор сразу "колокольным литцом", тогда как обычно это звание давалось после долгих лет работы. За юного Александра поручился опытный колокольный мастер Емельян Данилов и московские пушкари.
Звание "колокольного литца" давало право иметь учеников, к Григорьву их приставили сразу семь. Вместе они отлили несколько колоколов, среди них: Благовестный для московской церкви Антипия Чудотворца и 6 вестовых колоколов "про запас" для городов-крепостей.
В 1654 году Александра Григорьева вместе с молодым мастером Федором Моториным отправили отливать колокола в Великий Новгород, где ими был отлит 1000-пудовый (более 16 т) колокол для Софийского собора. Эта поездка, возможно, спасла жизнь им обоим, поскольку в тот год в Москве разразилась эпидемия чумы, от которой вымерло больше половины населения города. Пушечный двор тоже понес потери. От моровой язвы умер и знаменитый Емельян Данилов, поручившийся в свое время за Александра.
В 1654 году незадолго до своей смерти Данилов отлил Большой Успенский колокол для Московского Кремля весом 8 000 пудов (более 130 т). Не просуществовав и года, колокол был разбит при праздничном благовесте. Приемником Данилова в создании самого большого колокола страны стал Александр Григорьев, которому в ту пору не было еще 21 года! Летописцы говорят, что Григорьев сам вызвался перелить колокол. В помощь ему были даны дополнительные ученики, многие их них впоследствии и сами стали известными мастерами (Петр Степанов, Харитон Иванов, Федор Дмитриев). Отливка нового Большого Успенского колокола весом около 10 000 пудов (около 160 т) прошла в 1655 году удивительно слаженно и быстро (всего за 6-7 месяцев). Здесь проявился талант Григорьева не только как замечательного мастера, но и отменного организатора: под его руководством были сотни людей. Павел Алепский, известный путешественник, присутствовавший при отливке колокола, описал мастера: "… молодой человек, малорослый, тщедушный, худой, моложе 20 лет, совсем еще безбородый". А о колоколе-исполине восторженно отозвался так: "Ничего подобного этой редкости, великой, удивительной, единственной в мире, не было и не будет: она превосходит силы человеческие". Только в 1668 году колокол подвесили в специально построенной деревянной колокольне и он благовестил 33 года. Но во время большого пожара в 1701 году колокол упал и разбился. Мастера к тому времени уже не было в живых…
В том же 1655 году, когда был отлит Большой Успенский колокол, Григорьев перелил набатный колокол для Фроловской (Спасской) башни Московского Кремля, увеличив его вес с 150 до 194 пудов (3.2 т). И этот колокол тоже разбился в пожаре 1701 года.
В 1656 году Александр Григорьев вновь с Федором Моториным отправился в Валдайский Иверский монастырь для исполнения заказа патриарха Никона. Мастера отлили 700-пудовый (около 11.5 т) колокол для только что построенного собора обители. (В некоторых источниках вес колокола указан в 69 пудов, однако, вряд ли двух самых лучших мастеров Пушечного двора отправили для отливки такого небольшого по тем временам колокола). Этот колокол тоже не сохранился, как и небольшой колокол, отлитый двумя годами позже для Саввино-Сторожевского монастыря. Об иверском колоколе на Валдае существует легенда: будто бы мастер Григорьев оставшуюся при отливке колокола бронзу отдал помогавшим ему валдашам. С тех пор будто бы и пошли на Валдае колокольцы…
В 1665 году на 300-пудовом (4.9 т) колоколе, который Григорьев отлил для Симонова монастыря, появляется надпись о том, что колокол лил "государев пушечный и колокольный мастер".
В 1668 году Григорьев отливает свой самый лучший колокол - Благовестник для Саввино-Сторожевского монастыря. Этот колокол был подарком монастырю царя Алексея Михайловича. Сам царь составил текст надписи на нем, закончив ее тремя строками тайного письма. Отливали колокол на территории монастыря. В 1667 и 1668 годах состоялись две последовавшие друг за другом отливки, первая по не установленным данным оказалась неудачной. Колокол был отлит в 1668 году за очень короткий по тем временам срок - 130 дней. За успешную отливку царь наградил мастера, сверх положенных "денежного и хлебного жалованья", отрезом сукна. (В средний ярус звонницы поднял колокол в 1671 году московский мастер Михаил Клементьев.) Колокол весом немногим более 2125 пудов (около 35 т) отличался удивительно густым, "певучим" и гармоничным голосом. Самым благозвучным колоколом России величали его. Его звоном восхищались певец Шаляпин, композиторы Танеев и Василенко, легендарный звонарь Сараджев. Ныне покойный звонарь Новодевичьего монастыря Владимир Иванович Мошков так вспоминал об этом колоколе: "Звук просто волшебный: ноги приросли к земле; ударов колокола не слышно: как в море волна - звук то нарастает, то затихает…". В 1941 году, когда линия фронта опасно приблизилась к Звенигороду, колокол пытались снять с колокольни для эвакуации, но неудачно: он упал и разбился…
Кроме работы на Пушечном Дворе, Григорьев имел собственную мастерскую, где лил небольшие колокола. Последнее известное упоминание о Григорьеве датируется 1676 годом. Мастер был бездетен, поэтому его двор в Пушкарской слободе и мастерскую унаследовал племянник, ученик "гранатного дела" Григорий Екимов, которые затем продал их колокольному мастеру Федору Моторину.
Колокольный мастер Александр Григорьев оставил по себе память не только певучими колоколами, но и школой мастеров: документы сохранили имена 21 его ученика. Сам Мастер был безграмотен, но свои знания передавал не тая, учил всему, что умел сам, и никогда не препятствовал желанию своих учеников работать самостоятельно. Сохранившихся колоколов работы Александра Григорьева, к сожалению, не известно…
Источник:
